В сознании широкой аудитории законодатели британской соул-музыки 21 века — это Адель и Эми Уайнхаус, однако не только ими может гордиться страна. Имя Лианн Ла Хавас хорошо знакомо тем, кто в теме: сейчас 27-летняя певица из Лондона считается одной из самых перспективных исполнительниц в своем жанре.
На недавнее московское выступление Лианн за неделю было не достать билетов, а Полина Гагарина, волнуясь как школьница, ждала возможности сделать селфи с артисткой после концерта. Были в судьбе Лианн и более впечатляющие события. Несколько лет назад сам Принс был так очарован начинающей певицей, что лично помогал ее продвижению в индустрии. Собственно, она и стала последним открытием и проектом великого музыканта.
Знакомство Лианн и HELLO.RU прошло в Москве, после ее сольного концерта в Музее современного искусства «Гараж», который состоялся 20 октября.
Лианн, скажу честно, афиш по всей Москве, сообщающих о вашем концерте, не видела. Тем не менее, в зале было не протолкнуться. Вы знали, что вас так любят в России?
Я приятно удивлена этим фактом. Я уже второй раз в России, но именно с сольным концертом — впервые.
Вы выросли в Лондоне, при этом ваша мать с Ямайки, а отец грек. Как эта интернациональность отразилась на вашем характере и творчестве?
Я люблю множество совершенно разных вещей. Это касается и еды, и искусства, и моды, и музыки — мне нравится разнообразие. Я бы назвала себя довольно эклектичной. И мне кажется, это имеет прямое отношение к моей семье и моему воспитанию. Кстати, моим родителям всегда нравилась самая разная музыка. К тому же мой папа — музыкант. Не профессиональный, конечно, но он очень талантлив, именно он всегда вдохновлял меня. Он играет на нескольких инструментах, последнее его увлечение — саксофон.
А песни, которые вы исполняете, вы пишите сами?
Над первыми двумя альбомами я работала со своим давним другом Мэттом Хейлсом. Вообще, за свою карьеру я успела поработать со многими продюсерами. Но все мои песни начинаются именно с меня. Я могу засидеться с гитарой до четырех утра, работая над новыми идеями. Недавно я начала работать над третьим альбомом. Могу сказать, что как автор я теперь чувствую себя намного увереннее, чем раньше. Так что, возможно, этот альбом я целиком запишу самостоятельно.
Что приходит в голову первым — мелодия или текст?
Чаще всего мелодия. Я отталкиваюсь от музыки, пытаюсь понять, о чем я могу рассказать с ее помощью. Но иногда и то, и то вместе. А иногда и просто слова. В общем, всегда по-разному.
О чем вы думали на заре своей карьеры, когда в вашей судьбе появился Принс и сообщил, что верит в вашу исключительность, талант?
Он был потрясающим человеком. Конечно, я всегда знала, что он — один из величайших музыкантов в мире, настоящая легенда. Так что когда он связался со мной, это было чем-то абсолютно нереальным, я не могла в это поверить! Для меня он всегда был загадкой, настоящим принцем из сказки, было так странно встретиться с ним в реальности. Но это был и самый приятный момент — Принс оказался таким добрым, он был очень веселым, щедрым, просто крутым. Большая честь для меня, что мне удалось провести рядом с ним какое-то время.
Вы также работали с такими звездами как Роберт Плант, Крис Мартин — открывали их концерты. Что было самым сложным в работе с ними?
Это всегда был очень интересный и радостный опыт. Конечно, у каждого артиста свои поклонники, все они разные, но я старалась понравиться и тем, и другим. По-моему, мне это удавалось, хоть жанр, в котором я выступаю, и отличается, например, от музыки Роберта Планта. Мне кажется, я многое почерпнула из этих концертов. Совсем недавно я разделила сцену с Coldplay, которых я всегда безумно любила, и у меня уже запланировано выступление на их концерте в Австралии. Это так здорово!
В этом году у вас вышел сингл Say a Little Prayer. Что эта песня значит для вас лично?
Я очень люблю эту песню. На самом деле это лайв-версия, которую записали во время одного из моих выступлений на музыкальном фестивале в Бельгии. Мне кажется, именно это делает ее особенной, ведь, слушая ее, ты будто снова оказываешься на концерте.
Говорят, когда Луи Армстронга спросили, что такое джаз, он ответил — «Раз вы спрашиваете, вам этого никогда не понять». Как по-вашему, джаз — в крови или можно научиться его исполнять?
Я думаю, музыка должна быть у тебя в крови. И способность петь — это тоже феномен, ведь не все обладают подходящим для этого голосом. Мне кажется, можно обучиться определенной технике пения, выучить теорию, но научиться петь — невозможно. Говоря конкретно о джазе… Если музыка уже живет в вашем сердце, то джаз обязательно будет вам понятен, сам собой. Мне самой очень нравится джаз, хотя я и не профессионал этого жанра.
В разное время на волне популярности оказывались формы джаза — свинг в конце 30-х, r’n’b в конце 2000-х. Однако классический джаз никогда не был востребован так, как поп-музыка, в том смысле что джазмены не продают пластинки миллионами копий. Тем не менее, спустя 50, 70 лет мы слушаем записи Нины Симон и Бэсси Смит, а поп-хиты забываем через 2-3 года. В чем секрет этой музыки?
Конечно, джаз — совершенно особенный, он сочетает в себе много всего. В то же время он имеет огромное влияние на другие музыкальные жанры. Мне кажется, все начинается именно с джаза. Если вы слышите какую-то «новую» мелодию, скорее всего, еще очень давно, ее использовал какой-нибудь джазовый музыкант.
Вы уже успели погулять Москве?
Если честно, еще нет. В прошлый раз я провела здесь всего день и не успела толком ничего посмотреть. Но мне действительно нравится Москва, она отличается от всех других городов, где я была, это совершенно потрясающее место.
Лианн Ла Хавас и Полина Гагарина
